…Если есть в мире что-то безусловно прекрасное, - так это распутство. Что ещё может привести все наши чувства в состояние такой сладостной истомы? Что ещё на земле может переполнить нас таким ощущением счастья? Это распутство ломает и отбрасывает все погремушки детства, это оно воспламеняет факел разума, оно пробуждает в человеке любознательность и жажду действий. А коли так, разве не должны мы заключить отсюда, что природа создала нас с единственной целью - распутничать? Попробуем сравнить всё другое с распутством, и вы увидите разницу. Вы убедитесь, что это единственное, чему предаются с таким самозабвением, с таким жаром. Власть распутства над душой такова, что стоит ему лишь задеть человека, тот ни о чём другом больше не может думать. Взгляните на истинного распутника - вы вы увидите его либо погружённым в эту радость, либо готовящегося к ней. В полном пренебрежении ко всему, что не относится к предмету его наслаждений, он задумчив, углублён в самого себя, словно боится отвлечься на что-либо, не связанное с этой жаркой страстью, которой он обуян. Тот, кто хоть однажды служил этому божеству, не подвержен никаким иным культам. Это - единственное, чему мы должны жертвовать всем. Отвергнем же с презрением всякие помехи на этом пути и чтобы ещё раз подтвердить наше почитание этого божества, смело бросимся в океан самых разнообразных пороков! Ничего святого не может быть для нас помимо того, что относится к распутству; мы чувствуем, дышим, живём только ради него. Есть, правда группы, видящие в нём опасность. Как можно опасаться самого утончённого из наслаждений! А разве распутство не самое утончённое? Без сомнения, да. Так как же может лучшее нести опасность? Быть ненужным, вредным для человека? Скажу больше: Если такая опасность и существует, не лучше ли предпочесть её опасности воздержания, скуке благоразумия? Человек холодный и сдержанный - место отдыха природы, перерыв в её деятельности. Чему способствует этот человек в вечном круговороте природы? Чему даёт побудительный толчок? Что создаёт? Коме или чему служит? Никому и ничему. И если он сам ноль, то не достоин ли он осуждения? Не есть ли он бремя для общества?

Если в мире господствуют, к несчастью, воздержание и умеренность, всё прозябает, всё чахнет и вянет. Никаких волнений, никаких движений, иссякают силы и наступает хаос. Вот что не хотят понять наши моралисты, потому что все свои рассуждения они строят на религиозной основе и не могут представить себе нечто, не предусмотренное замыслами их Божества. Но божество, этот плод разгорячённого воображения людей, не принимается в расчёт истинной философией.

А самая странная вещь заключается в том, что путы, которыми человек стремиться стреножить распутство, служат как раз распутству стимулом. Стыд - первая из этих преград, не является ли одним из самых действенных побудителей распутства? Стыд - пружина сластолюбия и разнузданности. Нам не по душе, если некто окажется осведомлённым о наших фантазиях, о тайных полётах нашего воображения. Это - наше, и любому, кто не мы, нечего туда соваться. Вот вам первый мотив прикрывания вуалью порочных поступков. Не хотят совершать перед всеми то, что всем знать не надобно. Но, набрасывая завесу, мы позволяем себе развернуться вовсю, увеличить наши эксцессы. Не сомневайтесь, распутства убавилось бы, окажись цинизм и развращённость в моде. Скрывают то, что выходит за рамки обычного, и первый, кто на заре человечества потащил самку под прикрытие кустарника, был самым большим распутником в своём племени.

Так будем же распутничать, дети мои, предадимся всем мыслимым непристойностям, будем спариваться без правил и без ограничений, разорвём узду, мешающую нашим наклонностям, будем дорожить нашими вкусами, и мы узнаем, что чем глубже мы погрузимся в разврат, тем легче мы приблизимся к счастью, которым сладострастие венчает тех, кто дорожит им и служит ему.